Однажды, 8-летним мальчиком, он решил, что будет выступать на сцене и дарить людям улыбки. И вот уже почти полвека он верен детской мечте.
Это сочетание имени и отчества- Евгений Ваганович- уже само по себе бренд. Он разный на сцене: наивный и трогательный, добродушный и заводной, и тюфяк, и Наполеон. При нашей встрече с удовольствием вспоминал бурную доэстрадную молодость, легко иронизировал над своими привычками, делился размышлениями, хохотал над историями из концертного прошлого, удивлял откровениями...
Евгений Ваганович: У Пушкина есть строки: "На свете счастья нет, но есть покой и воля". Так вот, у меня нет ни покоя, ни воли. Я раб своей профессии. Но мне это рабство приятно и дорого. Моё счастье- моё творчество.
"МЕНЯ НАЗВАЛИ ЕВГЕНИЕМ ИМЕННО В ДЕНЬ ПОБЕДЫ 9 МАЯ.."
... Хотя родился я в сентябре. Моя мама работала на военном заводе и, несмотря на то, что находилась в положении, продолжала ходить на работу в заводскую лабораторию. Ранним утром 9 мая голос Левитана сообщил о капитуляции немецких войск. Окрылённая известием, мама пошла на завод, а после работы вместе с другими сотрудниками осталась праздновать Победу. Вдруг кто-то предложил выпить за будущего Человека. Все разом посмотрели на маму. Видимо, они увидели в беременной женщине символ нарождающейся жизни. Тогда ведь не было УЗИ, и определить пол ребёнка было невозможно. Поэтому все дружно решили дать будущему малышу универсальное имя- Евгений. Так что меня нарекали задолго до появления на свет.
Мой отец был педагогом в Бакинском пединституте, мама- инженером-химиком. Жили мы очень скромно. Помню свою детскую мечту об игрушках... Велосипед мне мама покупать боялась, чтобы не покалечился. В детстве я любил рисовать, фотографировать, и мне в 7 лет подарили фотоаппарат "Любитель". Я загубил столько плёнок! Но научился снимать, проявлять, закреплять и печатать фотографии. Целые очереди ко мне выстраивались из детей и взрослых, желающих позировать.
Жили мы в голодное и непростое время, но оно было пронизано каким-то всеобщим единением и желанием сделать что-то доброе, порадовать другого. Я устраивал представления во дворе, заставлял сверстников играть в цирк. Говорил им: вы-львы, я- дрессировщик. Должен сказать, что дрессировке они поддавались неплохо (смеётся). А в 6-7 лет я, помню, вырезал из картонки всякие фигурки, сцену, собирал ребят и давал кукольное. Водил фигурки по сцене, говорил за них. Так что на сцене я появился не вдруг, можно сказать родился на сцене (смеётся). Семья у нас была не из области искусств, но очень театральная. Мама водила меня в ТЮЗ, в оперу.
Однажды случилось чудо. В 8 лет сестра повела меня на юмористический концерт. Когда я увидел человека, выступающего на сцене, а в зале- тысячи улыбающихся и радующихся людей, для меня, послевоенного мальчишки, это стало потрясающим открытием. Мне захотелось стать таким же дядей со сцены и делать так, чтобы люди улыбались. Ведь после войны люди так мало улыбались!
И когда в 10 лет на школьном вечере впервые прочитал со сцены фельетон и зрители стали смеяться, я понял, кем хочу стать. Мне очень хотелось делиться с людьми радостью и хорошим настроением. Незабываемые ощущения, пережитые мной однажды, я хотел испытывать ещё и ещё раз. Поиск смешного и есть романтика моей профессии. И моя цель- находить это смешное и отдавать его людям, чтобы видеть их весёлые и счастливые глаза.
Иосиф Кобзон, певец: "Это настоящий профессионал, творческий работник, который думает только о творчестве. И стремится к творчеству постоянно, работает над собой. Поэтому, прогноз только один: ему долго-долго ещё быть на эстраде!"
"КАКОЙ СТРАННЫЙ МАЛЬЧИК.."
...Так однажды громко сказала про меня одна экзальтированная дама, когда я появился в партере драматического театра, одетый в костюм с иголочки. И все посмотрели на меня. В конце 50-х годов, как вы знаете, появились стиляги. И я тоже в каком-то смысле был "стильным" стилягой, но без перебора, с элегантным оттенком. Конечно, для них я был странным: со вкусом одетый юноша, который бывает на всех театральных премьерах. Никто не мог понять, кто я такой. Вроде бы не мажор, и не надо столичной знаменитости... Я был странным в своей страсти к сцене и целеустремлённости.
К 12 годам у меня был довольно большой репертуар, фотографическая память. Я мог прийти на концерт и запомнить всё, что говорил со сцены. Мог прочитать книгу и пересказать чуть ли не дословно. Часами просиживая в библиотеках, искал и нарабатывал себе репертуар. Что самое интересное, находил много любопытного, что впоследствии пригодилось в моей работе. Я был очень целеустремлённым парнем, ну просто фанатик! Представьте: с 12 до 15 лет я учавствовал в агитбригаде, имел большой сольный и парный конферанс, вёл концерты больших оркестров, играл сцены из опперет, драматические роли в народном театре, занимался в кукольном театре при филармонии, знал невероятное количество стихов, монологов и фельетонов. Каждый вечер я обязательно посещал какие-то кружки и театры.
Одноклассники верили в мою мечту. И у меня не было сомнений, стану я артистом или нет.
"БОЖЕ, КТО К НАМ ПРИШЁЛ?!"
...Воскликнула, прослушав мои монологи, чудесная характерная актриса Маргарита Ивановна Шамкарян (в масштабах моего родного Баку её ценили примерно как Раневскую в Москве). Это было моё признание.
Я сдал экзамены в школе и даже не дождался получения аттестата и выпускного бала. На следующий день на поезде мчался в Москву, потому что вот-вот начинались вступительные экзамены в театральное училище. Я ехал и был уверен на все сто, что поступлю. Через два часа после приезда в Москву, я уже был в приёмной комиссии МХАТа. На следующий день сидел на премьерном просмотре спектакля "Живой труп" в Театре Вахтангова, где была вся театральная общественность Москвы. Представьте: тремя рядами впереди сидел Леонид Утёсов! Меня закружил вихрь театральной и концертной жизни столицы.
Многие экзамены в эстрадной студии, куда я поступил, сдал экстерном и после полугода обучения уже вёл концерт в Театре Эстрады. Для молодого студента это было неслыханно! Моими педагогами были Рина Васильневна Зелёная, Леонид Утёсов, Мария Миронова. Я был вхож в их дома. Удивительно неравнодушные, они пытались заглянуть в будущее, заботились о сохранении жанра. Открытые и искренние люди, желающие познать, помочь. За кулисами царила потрясающая атмосфера.
"Я БЫЛ ОЧЕНЬ ЦЕЛЕУСТРЕМЛЁННЫМ ПАРНЕМ, НУ ПРОСТО ФАНАТИК!... ЕХАЛ И БЫЛ УВЕРЕН НА ВСЕ СТО, ЧТО ПОСТУПЛЮ"
Артисты могли прождать своего выхода два часа, сидели, рассказывали друг другу байки, истории, анекдоты. Это был своего рода закулисный круг. Они присматривались к молодным талантам и всячески помогали им в их продвижении. Мой режиссёр и главный худрук студии Леонид Семёнович Масляков часто знакомил меня с великими артистами, писателями- юмористами. С Ардовым, Поляковым, Драгунским. Помните "Денискины рассказы" Драгунского? Я первый исполнитель нескольких из них!
Про меня можно сказать: мальчик попал в хорошие руки, на благодатную почву. Я, например, в 18 лет вёл концерт в Колонном зале, и вы не представляете, кого я объявлял: гениального скрипача Давида Ойстраха, оперного кумира Ивана Семёновича Козловского, актрису Ангелину Степанову. Я смотрел на них снизу вверх, с абсолютным уважением и пиететом, понимая, кто передо мной. Самое интересное- и ко мне было какое-то уважительное отношение, не смотря на юный возраст. Однажды во время концерта мне как-то стало плохо с сердем. Народный артист Борис Александрович Смирнов (он играл "Ленина" в "Кремлёвских курантах" во МХАТе), который тоже учавствовал в концерте, очень переживал за меня. Спустя четыре месяца он, увидев меня спросил: "Как ваше сердечко, милый друг? Что вы делаете профилактически?". Он видел меня второй раз в жизни, а вот такая забота.
" У НАС ВСЁ НА СЛИВОЧНОМ МАСЛЕ"
(ПРО ПАРОДИЙНЫЙ, МУЗЫКАЛЬНЫЙ, БУФФОНАДНЫЙ ТЕАТР "КРИВОЕ ЗЕРКАЛО")
"Смешно или нет- определяет зрительный зал. Великий Чарли Чаплин показывал зрителю свои картины, слушал реакцию. И если зритель в каких-то местах скучал, он вырезал эти места. Так делаем и мы в "Кривом зеркале". Все скучные места вырезаем, переделываем или заменяем".
"Мы репетируем с утра до ночи или с ночи до утра, освоили практически все жанры, поём даже оперу. И так мы живём уже 8 лет".
"КГБ МЕНЯ НЕ ОДЁРГИВАЛ И ПО ШАПКЕ НЕ ДАВАЛ..."
... Более того! Мне однажды простили страшную оговорку. Выступаю как-то с фельетоном о Москве, где я как бы иду по столице и рассказываю о её достопримечательностях. Ко мне подходит иностранец и спрашивает, почему памятник Дзержинскому стоит одновременно рядом с "Детским миром" и зданием КГБ. А потому, отвечаю я, что Фелик Эдмундович очень любил детей и ненавидел врагов советской власти. Не бог весть какая шутка. А это был 1969 год, хрущёвская "оттепель" закончилась, и стали закручивать гайки. В зале сидит весь цвет советского генералитета. И вот я говорю: "Потому что Фелик Эдмундович очень любил детей и ненавидел советскую власть". Но я не заметил оговорки, ничего не подозревая, продолжаю читать дальше. И вдруг понял, что сказал что-то не то... За кулисами бледной, еле держащейся на ногах устроительнице этого мероприятия Нине Григорьевне говорю: "Ниночка, виноват, сейчас всё исправлю. Я ведь не специально". Вышел в полуобморочном состоянии снова на сцену и произнёс "Уважаемые товарищи! Извините, что сказал ерунду. Вы, конечно же, не поверили в то, что Дзержинский ненавидел советскую власть. Он ненавидел врагов этой власти. И детей он любил, ненавидел лишь их родителей". Зал разразился хохотом. Лучше бы я не исправлялся. Но проскочило, меня не наказали (смеётся).
" НЕ СОЛИДНО ДЛЯ ТАКОГО СОЛИДНОГО ДЯДЕНЬКИ, КАК Я.."
.. посредством капризов привлекать к себе внимание. Нет смысла, да и не хочется, ведь на эстраде я давно, а если точнее 48 лет. У многих артистов есть райдер, и у меня тоже. Он не взбалмошный, очень скромный. Мне многого не надо. Единственное, что я требую всегда, это тёплую грим-уборную, чтобы я не простудился перед выступлением, питьевую воду. Для меня всегда был важнее всяческих бытовых условий творческий процесс. Ничто не должно этому мешать.
Когда мы, артисты, были нищими и за концерт получали 8 рублей, мы не заморачивались на деньгах, думали, как лучше выступить, найти путь к сердцу зрителя. В годы перестройки и в эпоху смуты меня звали во все крутые бизнесы и многие партии, но я отказывался. Не потому, что не уважаю бизнес, а потому, что считаю, что он забрал бы мою энергетику и я бы что-то не сделал.
Я никогда не "дозирую" себя для публики. Если останавливают на улице, просят автограф или сфотографироваться со мной, не отказываю. Это счастье, когда люди тянутся к тебе с добрыми намерениями. Я даже извлекаю из этого выгоду! "Актёрская жадность" диктует: надо общаться с людьми и познавать характеры. Если в Москве бесконечные пробки мешают добраться до места выступления, я легко спущусь в метро или поеду в троллейбусе. И не натягиваю на лоб шапку, не надеваю чёрные очки. Зачем же прятаться от тех, ради кого работаешь и кому служишь? Вообще, если вы посмотрите вокруг моими глазами, увидите улыбающихся людей. Это же счастье, когда человек рождает в другом человеке улыбку!
"СТЕПАНЕНКО ДЖИП СЕБЕ КУПИЛА, ПОЛУЧИЛ ПАНАМКУ ПЕТРОСЯН" (ИЗ КУПЛЕТОВ ПРО СЕМЕЙНУЮ ЖИЗНЬ)
Роман ученицы и учителя вспыхнул на гастролях в Семипалатинске. "Военные взрывали бомбы, а в наших сердцах взорвалась бобма любви"- вспоминала Елена Григорьевна.
"Бывает любовь с первого взгляда, а бывает фундаментальная, как у нас. Мы сначала узнали друг друга, а потом полюбили. Так надёжнее"- признался однажды Евгений Ваганович.
Евгений Петросян: "Это было в 1979 году в Театре эстрады. Лена пришла на просмотр. Тоненькая, длинноносенькая.."
Елена Степаненко: "Я, как Афродита из пены морской, вся вышла из Петросяна. Он меня создал как артистку, за что я ему безмерно благодарна!" 2002 год
"ВРАЧИ ЧАСТЕНЬКО ДАРЯТ МНЕ ТЕМЫ МОНОЛОГОВ"
Отдыхал как-то в Сочи, в санатории. Медсестра, которая брала у меня кровь на анализы, смотрела такими заворожёнными глазами, что я аж зарделся. Ухожу, а она, хлопая ресницами, с волнением в голосе говорит: "Евгений Ваганович, вы не беспокойтесь, я постараюсь для вас сделать хорошие анализы". А один доктор, к которому я пришёл на приём, восторженно сказал: "Вы не представляете, как мне везёт на знаменитых пациентов! Недавно в этом самом кресле за день до смерти сидел Святослав Рихтер. А сейчас в нём сидите вы" (смеётся)
Бывают казусы и во время спектаклей. Я выработал молниеносную реакцию на нестандартные ситуации. Был такой случай в Норильске. Местные осветители переусердствовали, направили на меня несколько мощных рамп. Яркий свет, жарко, потёк грим. Попросил несколько раз убрать свет, но меня словно никто не слышал. И вдруг одна из ламп взорвалась! На что я заметил: "Я знал, что меня уважают".
Есть у меня монолог огородного пугала. Читаю со сцены: "Я начальник большой. А секретарша моя вон сидит, как на привязи, и лает на всех посетителей". И тут на сцену откуда ни возьмись выходит собачка и внимательно так смотрит на меня. Я тут же говорю собачке: "Жучка, пойди скажи, что я занят, у меня важное совещание со зрителями". Собака тявкнула и медленно покинула сцену. Зал взорвался гомерическим хохотом.
И вот такой случай. В сочинском парке "Ривьера" есть аллея звёзд, где я посадил дерево, возле которого красуется каменная плита с моей фамилией. Спустя пару лет мой администратор, прогуливаясь по парку, увидел у моего дерева плачущую женщину. Она оплакивала меня и причитала: "Господи, каким молоденьким ушёл из жизни! И ведь только вчера видела его по телевизору..." А в это время буквально через дорогу в зале я выступал с концертом...
Артисты обязаны уважать своего зрителя. Выхожу на сцену как на встречу со своим старым другом, с которым мне приятно увидеться. У меня сразу поднимается настроение. Обязательно перекрещусь перед выходом на сцену и с Богом выйду к своему зрителю.
Я служу искусству не из-за наград и никогда, слава богу, не страдал манией величия. Вотсказал это и вспомнил, есть такая шутка: " О своей скромности я могу говорить часами" (Смеётся). Но факт остаётся фактом: в моём доме вы не увидите ни одной моей фотографии.
